На летних каникулах мы с семьей решили отдохнуть на берегу реки Ипуть. Мы проезжали небольшие деревеньки, затем потянулась лесная дорожка и впереди показалась деревня Луговка. Само название деревни какое-то летнее, пахнущее луговыми и свежескошенной травой. Мой отец родом из этих мест, поэтому он решил показать нам удивительное место за деревней - урочище Чагодай. Оно находилось на левом берегу реки Ипуть.
Лесная дорожка привела на заливные луга, цветущие и благоухающие в эту пору. Еще издали я увидела на берегу огромный десятитонный камень – валун, на котором была прибита табличка и ярко пылала красная звездочка. Я подошла поближе и прочитала надпись:
Прохожий! Путник!
Остановись, прочти:
«Во время блокады партизан,
в ночь с 11 на 12 июня 1943 года
при переправе через реку Ипуть,
на этом лугу погибли многие
сотни партизан и мирного населения,
Задумайся…и поклонись
их памяти.
А на правом берегу реки возвышалась белоснежная колонна, увенчанная православным крестом и колоколом.
Я попросила отца рассказать мне, что же произошло здесь. Начинался уже знойный полдень, и мы с отцом присели в деревянной беседке, сооруженной на берегу реки, неподалеку от памятника. И он поведал мне о том, что мы находимся на месте, где 12 июня 1943 года произошла страшная трагедия в истории партизанского движения на Брянщине.
Клетнянский партизанский отряд с мирными жителями из близлежащих деревень пытался оторваться от преследовавших их карателей. Люди были измождены долгой дорогой, и командование разрешило привал. Обессиленные люди падали на берег реки и сразу засыпали. Вскоре над лесом появился самолет-разведчик, послышался гул машин. Стало понятно, что отряд окружают. Немцы пропустили через свои позиции роту разведчиков, которые, ни о чем не подозревая, подали условный знак своим, и в воду вошли оставшиеся на левом берегу партизаны. Стоило первым бойцам выйти на противоположный берег, как по реке ударили немецкие пулеметы. В одно мгновение оборвалось около трёхсот жизней, в один миг прозрачная вода реки Ипуть на многие километры окрасилась в багровый цвет. На несколько дней немцы оцепили место трагедии, не разрешая хоронить погибших. Их тела вылавливали и тайком предавали земле жители сел, расположенных ниже по течению…
Мы нарвали с сестрой букеты цветов и положили их у подножия памятника. Уезжая, я еще раз оглянулась на огромный камень-валун: издали он был похож на огромного великана, оберегающего покой тех, кто в далеком тысяча девятьсот сорок третьем году навсегда сроднился с этой землей, с этим июньским безоблачным небом и благоухающими летним зноем цветами.